Tova Höjdestrand. Needed by Nobody: Homelessness and Humanness in Post-Socialist Russia. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2009. 256 p. ISBN 978-0-8014-7593-1.

Елена Павлюткина

Елена Павлюткина. Адрес для переписки: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, богословский факультет, исследовательский семинар «Социология религии», ул. Новокузнецкая, 23б, Москва, 115184, Россия. lena.strokova@gmail.com.

Работа шведского антрополога Тувы Хейдестранд представляет собой серьезное исследование, посвященное проблеме бездомности в России. На сегодняшний день публикаций по теме немного. Наиболее значимые исследования, на мой взгляд, провели Светлана Стивенсон и Александр Осипов с соавторами (Stephenson 2006; Осипов, Карлинский, Никифоров 2007).

Полевые материалы были собраны в Санкт-Петербурге в конце 1990-х годов. В отличие от большинства российских исследователей, которые проводили поле в организациях, помогающих бездомным, или организовывали доступ в поле с помощью таких организаций (Завьялов и Спиридонова 2000; Соловьева 2001), Хейдестранд собирала материал методом включенного наблюдения (как она пишет, «проводила время», «слонялась») в разных местах города, включая и благотворительные организации, и Московский вокзал.

Основная категория исследования – «ненужность» – вынесена в заглавие работы. Бездомные – это те, кто «никому не нужен», в противовес «настоящим людям», которые погружены в сети взаимной ответственности и защиты. «Быть нужным другим» для бездомных означает «быть человеком». Но это оказывается недостижимым вследствие непредсказуемости среды и недоверия. Поэтому бездомность становится постоянной попыткой «казаться / на время побыть человеком» (с. 193).

Взяв за основу идею Зигмунта Баумана о бездомности как об «отходах мира», ненамеренном результате социального упорядочивания, выстраиваемого в эпоху модерна (Bauman 2004), Тува Хейдестранд предлагает описание бездомности как «отходов» советской системы. Бездомными становятся бывшие заключенные, мигранты, люди, которых обманули в сделках, связанных с жильем. С одной стороны, оставшаяся с советского времени система прописки не давала им права легально работать, не позволяла пользоваться социальными услугами, а с другой – нарушенные семейные и дружеские связи ограничили возможности «компенсировать» недостатки государства.

Указывая на доминирующее в России понимание бездомного как человека без прописки, Хейдестранд критерием для выбора информантов в собственном исследовании считает отсутствие приемлемого жилья и описывает людей, находящихся долгое время на улице. При этом в процессе исследования выяснилось, что для самих бездомных важно было в первую очередь рассказать о потере связей с семьей, а не о том, как они лишились прописки или квартиры. Автор утверждает, что в советское время домом были в большей степени близкие люди, нежели четыре стены или постоянная прописка (с. 113). На мой взгляд, эмпирическая база исследования могла бы быть расширена за счет понимания границ бездомности не только в буквальном смысле слова.

Работа состоит из шести глав, которые показывают социальные контексты, где проявляется категория «ненужности». В первой главе предлагается исторический экскурс, рассказывающий о формировании системы прописки как механизма контроля и условия для получения социальных благ и работы в советское и постсоветское время. Автор описывает, каким образом разные социальные категории (в том числе бывшие заключенные, мигранты) выпадали из системы и оказывались «без места». Фрагменты полевых заметок обогащают текст. Так, автор отмечает, что люди, которых она встречала на вокзале – «бездомные мигранты» – говорили о своем родном городе как о месте, куда «бесполезно возвращаться», где «ничего не осталось» (иногда в буквальном смысле, иногда – нет). Этот разговор представляется важным для понимания темы, потому что проблема бездомности во многом сопряжена с миграцией. К сожалению, не приведен более подробный его анализ.

Вторая глава посвящена социальным аспектам трудовых отношений: человек без документов может найти работу только в сфере «игнорируемой» экономики (refuse economics). Основные способы зарабатывания денег бездомными находятся в тех нишах, «которые никем не востребованы», так же, как и описанные в следующей главе городские пространства (refuse spaces), где живут бездомные. В «игнорируемой» экономике и «игнорируемых» городских пространствах отсутствие регулирования отношений со стороны государства дает бездомным доступ к ресурсам и в то же время делает человека уязвимым для разного рода злоупотреблений, жестокого обращения.

Четвертая и пятая главы посвящены социальным отношениям бездомных, они показались мне наиболее интересной частью работы. Согласно Хейдестранд, первое, что объясняет бездомный, когда рассказывает свою историю, – это причины, по которым у него «нет близких» (с. 112). Социальные сети «добездомного» мира изначально очень невелики, так что потеря даже одного значимого близкого может привести к их крушению; в главе также представлен краткий анализ сформировавшихся в постсоветское время границ родственной и дружеской помощи. Например, Хейдестранд пишет, что единственный тип близких отношений, при котором человек может быть зависимым от другого долгое время и не ощущать себя обузой, – это отношения с родителями.

В отсутствие «небездомных» близких люди на улице вовлечены в социальные отношения, но с такими же «бомжами», что не позволяет относиться к последним как к «близким» и назвать их таковыми.

В заключительной главе автор описывает понимание процесса деградации на улице самими бездомными, что в значительной степени перекликается с результатами предыдущих исследований (Stephenson 2006). Когда социальное происхождение, гендер, навыки оказываются не важными или их невозможно реализовать, основной чертой, которая позволяет считать себя человеком, становится способность действовать, «не опускаться».

Одна из ключевых идей работы заключается в том, что бездомность в России – история о советском наследстве и «отходах» той системы. В начале книги автор говорит, что все бездомные, с которыми она встречалась, были «достаточно советскими» людьми (выросли и жили «домашней» жизнью в советское время), а административная и законодательная система, которая отобрала у них дома, по большей части так и остается советской (с. 4). Из последующего текста, однако, не вполне ясно, что понимает автор под «достаточно советским» человеком. Советская система и ее влияние на человека в книге рассмотрены лишь фрагментарно.

Тема, которая представляется важной в рамках проведенного исследования, – роль организаций, помогающих оказавшимся на улице людям. Она часто возникает в приведенных историях бездомных, но оказывается практически вне сферы интереса автора. Хейдестранд пишет о совершенно разных ролях, которые играет социальная помощь бездомным на Западе и в России (с. 202), но не анализирует деятельность организаций, помогающих бездомным, в рамках собственного исследования (хотя такого рода анализ мог бы внести значительный вклад в понимание всей проблемы). За исключением буквально нескольких работ (Соловьева 2001; Коваленко и Строкова 2010), в российских публикациях эта тема остается за рамками исследования и обсуждения, несмотря на то, что большинство авторов так или иначе обращаются к подобным организациям при проведении поля.

В заключение хочу отметить, что в исследовании Тувы Хейдестранд собран богатый материал. В книге приведен подробный анализ, автору удалось соединить открытый взгляд на проблему с внимательным отношением к людям, принимавшим участие в исследовании.